Поэзия и проза осенних усадеб

Старт:

07.10.2009 06:30

Время:

5 дней

Маршрут:

Суроватиха - Криуша - Вад - Пилекшево - Новый Мир - М. Якшенка - Сурадеево - Борнуково - Паново-Леонтьево - Юрьево - Ветошкино - Баронский - Гагино - Исупово - Черновское - Абрамово - Апраксино - Б. Болдино - Львовка - Б. Болдино - Ужовка [- Арзамас]

Расстояние:

350 км

Участники:

X-man, paramon, *Nat@lek*, Skrudji

• GPS-track (236 Kb)

Золотая осень - время для меня особенное.
Ещё в прошлом году после ПВД по Симбирскому тракту в Болдино было решено через год устроить более продолжительную поездку, чтобы полюбоваться красотами лучшего времени года, увидеть новые места и разведать новые дороги. Планы на начало октября были совсем наполеоновские: алатырские леса, Починковский конезавод, мордовский национальный парк "Смольный" и "на сладкое" - усадьбы Припьянья, начиная от болдинских мест вниз по течению Пьяны до Вада. Однако, всё получилось совсем по другому...

3 октября за Шатками произошло непоправимое: у моего вела на раме Merida Matts Speed, верой и правдой служившей мне 10 тысяч километров, сломалось крепление для багажника. С такой поломкой продолжать путь было невозможно, пришлось эвакуироваться обратно в Нижний. Выручило то, что дома имелся запасной вел, который и послужил донором рамы, пусть и несколько меньшего, чем надо, размера. После случившегося настроение ехать в далекую Мордовию пропало, я решил ограничиться родным Припьяньем.
Стартовал я из села Суроватиха, куда 6 октября приехал проведать друзей, у которых давно не был.

День 1.

Ранним утром 7 октября, объехав привычной дорогой суроватихинскую ложбину и быстро преодолев участок трассы Р-158, в Криуше сворачиваю на Вад.
За деревней на границе районов стоит новая стела с надписью "Земля Вадская". Название этот край на северо-востоке от Арзамаса получил неспроста. Ведь-Ава - божество воды у эрзян, а эти, некогда лесные места, изобиловали полноводными реками, да непроходимыми болотами. Настроение немного поднялось, да и солнце выглянуло, освещая желтеющий лес на правом берегу Серёжи. В Крутом Майдане, где дорога пересекла водораздел Серёжи и Пьяны, в пруду беззаботно плавали утки.

Дорога до Вада пролетела быстро и вскоре впереди показалось большое Мордовское озеро. Проехав через деревню Мордовскую же, которая сейчас является северной окраиной Вада, по плотине пересекаю речку Вадок. Начинаясь около Арзамаса, к озеру она течёт маленьким ручьём, теряющимся в карстовых пустотах, а из озера, которое наполняет совместно с имеющей схожий характер Ватьмой, своим притоком, вытекает уже полноводной, устремляясь к Пьяне.
Немного срезав дорогу, проезжаю через мемориал ВОВ, включающий памятники 5 героям Советского Союза, БМП и истребитель МиГ, и, полюбовавшись на соседней улице разлапистой красавицей-лиственницей, выезжаю из села по знакомой дороге, идущей сначала строго на восток, а после пересечения с железной дорогой - на юго-восток, вверх по течению Пьяны.

Тем временем солнце спряталось за набежавшие облака и пейзажи погрустнели, лишь только на правом берегу реки одиноко белела церковь близ Анненковского карьера. Впереди показалась колокольня церкви в Пилекшеве и дорога постепенно пошла на подъём. В это время солнце, показавшись из-за туч, высветило оставшийся позади Вад.

Вот и Пилекшево. На резко обрывающемся к "Чёртову углу" Пьяны возвышенном левом берегу стоит Спасо-Преображенская церковь, за серой полосой реки и заливной поймой вдаль, за горизонт, уходит непрерывная цепь холмов по правому берегу... Если ещё год назад на колокольню можно было подняться по крепкой винтовой лестнице, что я и делал с удовольствием, чтобы полюбоваться видами окрест, то теперь лестницы нет - сгорела зимой, подожженная местными ребятами. Жаль, очень жаль, что местные жители так пренебрежительно относятся к своим святыням...
На "смотровой площадке", расположенной на окраине села, устраиваю перекус и любуюсь видами сверху. Над рекой словно парит пилекшевская церковь, за дорогой в крутых берегах отражает небо озеро Инява, из которого в реку бежит Мельничный ручей, за поворотом реки на испещренном карстовыми воронками склоне светятся осенним золотом березы и уже померкли дубы пейзажного парка усадьбы Нейдгартов. Солнце, пытаясь пробиться сквозь пелену туч, роняет на землю робкие лучи...

Когда-то хутор, где располагалась усадьба Нейдгарта, назывался Отрадой. Эти места - действительно, настоящая отрада для души...
За поворотом дороги, проехав по окраине посёлка, выезжаю к главному дому усадьбы. Построенный А.Б. Нейдгартом в 1880-х годах П-образный двухэтажный каменный дом с колоннами и открытой галеерей наверху помнит многое...
Помнит строгого и педантичного, и в тоже время доброго и хлебосольного барина Алексея Борисовича, горячо любившего эти места и безвыездно прожившего здесь 12 лет, но после грозного 1905 года занявшегося политикой, чтобы вместе со своим шурином премьером П.А. Столыпином попытаться спасти Россию от потрясений и мирным путём вывести её в ведущие мировые державы...
Помнит самого Петра Аркадьевича, приезжавшего сюда с женой Ольгой Борисовной, сестрой А.Б. Нейдгарта, и наведывавшегося также в село Анненково, которое в советское время переехало поближе к карьеру, оставив храм в одиночестве...
Помнит помещицу села Яблонки Александру Алексеевну Штевен, посвятившую жизнь просвещению крестьян, переписывавшуюся с известнейшими общественными деятелями конца XIX века и дружившую с Нейдгартами, которые сами заботились о просвещении и духовной жизни местного населения, предоставляя им право свободно посещать барскую библиотеку, попечительствуя над народными училищами и строя церкви в соседних сёлах...
Любили супруги Нейдгарт гулять в парке около дома по аллеям из акации и спиреи, но регулярный парк сейчас погублен - лишь остатки липовой аллеи да маленький пруд напоминают о нём... Рядом с главным домом стоит флигель - одноэтажный каменный дом с мезонином, бывший барским домом при Крюковых, Прутченко, Дельвигах - прежних владельцах Отрады.
По крутой тропинке, идущей через пейзажный парк, спускаюсь к Пьяне. По палым листьям из склона горы в реку течёт ручей.
Небо совсем нахмурилось... На склоне холма стоит украшенная замечательными коваными крыльцами и ставнями крепкая хозяйственная постройка - зернохранилище, сложенная из известняковых блоков, добытых в Каменном Овраге, где сейчас урочище Каменное.

И снова в путь... Назад убегает дорога, обсаженная пожелтевшими лиственницами. За Сунеевом на перекрёстке сворачиваю направо с тем, чтобы вскоре пересечь границу Перевозского и Бутурлинского районов по великолепной грунтовке. В летнее время она является трассой для КамАЗов, возящих щебенку из Ичалковского карьера в дорожные предприятия Гагина и Болдина.
Слева большим зеленым островом, разбавленным рыжими шапками дубов, виднеется Ичалковский бор. Он также принадлежал Нейдгарту, который ввёл охрану леса, чтобы крестьяне берегли уникальный уголок природы. В 1910-х годах бор перешёл к уроженцу с. Неледина И.И. Орлову, построившему на месте, где сейчас посёлок Красная Горка, усадьбу - великолепный деревянный дом с башней, и спиртовой завод. Но после революции всё это пропало...

Перед деревней Малая Якшенка асфальт появился вновь. Отсюда, с взгорья левого берега, открывается чудесный вид на Пьяну и её лесистый правый берег. "На будущее" спрашиваю у местного жителя, есть ли в действительности брод через Пьяну, указанный около деревни на карте. Оказалось, что был, но после ввода в строй Ичалковской ГЭС вода поднялась и переправиться можно только вплавь. За деревней дорога пересекает одноименную речку, резво бегущую по каменистому руслу в Пьяну.

Заехав в Княж-Павлове к Пьяне и сделав несколько снимков, вскоре сворачиваю с асфальта, чтобы прокатиться грунтовками вдоль Чембасовского озера, название которого происходит от верховного эрзянского божества Чам - Паза. Эти места были любимыми охотничьими угодьями Николая Петровича Ермолова, помещика расположенного на Симбирском тракте села Бритова, автора рассказов, опубликованных в книге "Русская охота". Был знаком он с помещицей села Сурадеева - поэтессой Варварой Николаевной Анненковой, дружившей с М.Ю. Лермонтовым, который посвятил ей несколько стихотворений.

Пообедав на озере, отправляюсь в Сурадеево. Проехать напрямую по грунтовкам не получается - вскоре дорога теряется в перепаханном на зиму поле, объезжаю через деревню Наумово. Воскресенская церковь, построенная в 1813 году в виде огромной ротондальной башни, опоясанной колоннами, видна издалека. К сожалению, большая часть колоннады утрачена, фресок внутри сохранилось мало...
Отсюда, проехав через ферму, по грунтовке, идущей по возвышенному правому берегу, отправляюсь в сторону села Борнукова. Перед въездом в лес дорога портится - появляется диагональная тракторная "гребенка", на которой вел стремится слететь с дороги...

Спустившись вниз и сделав несколько поворотов, лесная дорога приводит к озеру Карасному. Огромное озеро, окаймлённое высокими холмами, на берегах которого горят всеми красками Золотой Осени дубы и ильмы, смотрится завораживающе, и даже хмурое небо не в силах закрыть краски серой пеленой - вот что такое осенний свет!

Вдоволь полюбовавшись озером, проезжаю через деревню Возрождение. Между прочим, на выезде из деревни стоит знак с ограничением скорости 20 км/ч. Отсюда рукой подать до Борнуковского карьера. Оставив вел внизу, забираюсь вверх и провожу целый час на обрыве, любуясь расцвеченным осенними красками панорамным видом. Слева раскинулось село Борнуково, справа дымится труба карьера в Ягубовке, а на поднимающемся на юг от Борнукова склоне виднеется деревня Выползово, в которой в этом году поставили вышку сотовой связи, и купол храма в Шарапове. Горизонт освещён лучами садящегося солнца...

Начинает темнеть и, спустившись, еду правым берегом Пьяны вверх по течению, пока не нахожу место для стоянки. Солнце заходит за горизонт, становится темно и холодает...

День 2.

Если ночью небо прояснилось и похолодало настолько, что тент палатки покрылся инеем, то к утру снова набежали серые тучи и начал накрапывать дождик, ускоривший мои сборы. Подъезжая к Борнуковскому мосту, я не смог отказать себе в том, чтобы ещё раз заехать на верх карьера, по другой дороге, огибающей овраг, благо дождь ненадолго прекратился. На повороте дороги неожиданно открылся потрясающий вид на долину Пьяны и убегающие вдаль крутые холмы, на которых, у горизонта, чуть виднелось село Ветошкино, до которого мне предстояло добраться сегодня, а ещё дальше в небо поднимались три вышки сотовой связи, расположенные у Баронского хутора...

Немного погуляв по карьеру, возвращаюсь вниз, переезжаю Пьяну по низкому дерево-бетонному мосту, отремонтированному в этом году, и останавливаюсь в Борнукове у магазина с тем, чтобы пополнить запас печенья. Проехав немного по шоссе за речку Вилизу, фотографирую вел на фоне монументальной стелы Гагинского района и чуть дальше сворачиваю на полевую грунтовку, чтобы, поднявшись на южный склон долины Пьяны, полюбоваться развёрнутой панорамой склонов Межпьянья, но в это время некстати начинается дождь, закрывший холмы серой пеленой и поднимается сильный ветер...

Возвращаюсь на шоссе и, быстро доехав до села Воронцова, сворачиваю в поле, переехав пересохший ручей Киржень, название которого, как и известной реки Керженец, означает "впадающий слева". Дождь прекращается... Проехав берегом Пьяны и поднявшись на террасу, на которой расположено Паново-Леонтьево, за селом останавливаюсь около работающего в поле трактора, чтобы узнать у трактористов местонахождение погоста Сакма, где некогда располагался женский монастырь, основанный Иоанном Грозным. Не сразу, но вскоре догадавшись, о чём идёт речь, они сказали мне ориентироваться на растущий неподалёку сад, куда я, поблагодарив их, и отправился. И действительно, за небольшим яблоневым садом, имеющим форму круга, обнаружился стоящий на надпойменной террасе левого берега Пьяны крест с иконой Николая Чудотворца, рядом с которым в траве виднелись остатки каменных столбов, по всей видимости, оставшихся от стоявшего тут храма. Храм был деревянным, а стоявший до него - каменным, разрушенным при разливе Пьяны. Чудесные виды, простор - место замечательное!

Название Сакма - татарское, означающее военную дорогу (такие же топонимы имелись в Арзамасском уезде близ с. Неледина, в Ардатовском, став названием села Саконы, и недалеко от Сергача). На этом месте в 1552 году, во время четвёртого, последнего, казанского похода Грозного был один из его станов. Здесь он получил известие о том, что передовая часть его войска потерпела поражение под Казанью, но явившиеся ему ночью во сне Богоматерь с его предком Дмитрием Донским предсказали ему победу. На противоположном берегу Пьяны две горы назывались одна Мухиной, другая Совьей. На Совьей горе находилась татарская деревня Пара, один из жителей которой, Бахметка, был взят Грозным в качестве проводника и переводчика, при взятии Казани первым забрался на стены крепости и взял в плен царицу Сюимбике. Вскоре Грозный и основал здесь два монастыря, которые должны были стать центрами христианизации коренных мордвы и татар (позднее татары переселились в Пьянско-Присурскую Степь рядом с Сергачом): женский Никольский - на левом берегу Пьяны, мужской Троицкий - на правом, на Совьей Горе, которая стала называться Троицкой. Бахметка был принят Грозным на службу, принял крещение и стал именоваться Юрием Ивановичем Бахметевым, по отчеству в честь царя, бывшего его восприемником. Сын его Юрий Юрьевич за службу в царской думе получил здесь землю и основал село, назвав его в честь себя.

В Юрьево я и отправился с Сакмы. На окраине села моё внимание привлек регулярный ряд деревьев, которые при ближайшем рассмотрении оказались остатками парка с маленьким прудом. Следующей остановкой в Юрьеве была школа, где находится музей истории села. Несмотря на то, что переживал он не лучшие времена в связи с переездом в другое помещение, учительница школы любезно согласилась показать мне экспонаты, за что ей большое спасибо. Интересен музей не только костями мамонтов и старинными предметами быта, но и макетами церквей и барского дома. Рядом со школой возвышается огромный, очень красивый Воскресенский храм, построенный в стиле классицизма, с четырьмя портиками - ну прямо кафедральный арзамасский Воскресенский собор "в миниатюре"! Внутри сохранились две лестницы, ведущие на хоры. Потрясающе! Жаль только, что такой замечательный храм до сих пор пребывает в запустении...

Возведён он был в 1819-1826 годах помещиком князем Алексеем Сергеевичем Голицыным, мать которого, бригадирша княгиня Наталья Григорьевна Голицына, была прапраправнучкой знаменитого Бахметки. Женой А.С. Голицына была княгиня Наталья Петровна Голицына, урождённая Лачинова, которая не без оснований может считаться той самой княгиней Голицыной, которую посещал Александр Сергеевич Пушкин осенью 1830 года, вызвав ревность Натали Гончаровой. Связано это с тем, что в то время А.С. Голицын исполнял обязанности квартального попечителя по борьбе с холерой и семья его, включая обеих княгинь Голицыных - и жену, и мать, в тот самый день, 30 сентября, была в Юрьеве, что подтверждено церковной "исповедной росписью". И расположено Юрьево недалеко от большой дороги - Московско-Симбирского тракта, на расстоянии от Болдина, не так уж сильно превышающем те самые 30 вёрст. Единственной загвоздкой является возраст Н.П. Голицыной - было ей уже за 40...

Рядом с храмом построен скромный молитвенный дом, в котором находится главная святыня села - чудотворная икона Державной Божией Матери, написанная в 2000 году. С ней в праздники совершаются крестные ходы на источник Параскевы Пятницы, к которому я отправился из Юрьева, предварительно пообедав на пляже у "красного яра" за мостом через Пьяну. До села Мишукова ведет совершенно ровная асфальтовая дорога, а склоны холмов, несмотря на хмурое небо, так и горят золотом берёз, зеленовато-рыжими пятнами дубов и красными огоньками ильмов! Растут здесь и сосны, посаженные краеведом из Юрьева Николаем Мухиным. От Мишукова, проехав через ферму и не без труда взобравшись в крутую гору, оказываюсь у святого источника. Испив воды, проезжаю часть дороги назад, чтобы свернуть к месту, где находился Троицкий монастырь.

На склоне горы, где не растёт лес из-за каменистой почвы, сейчас стоит построенная недавно часовенка с блестящим куполом, рядом с которой лежит древний камень с трудно читаемой надписью на старославянском языке. Местные жители считают, что здесь похоронен проживший 110 лет благочестивый старец Иов, который в 1576 году сопровождал сюда из Тихвина список с чудотворной Тихвинской иконы Богоматери. В 1764 году после указа Екатерины бедный Троицкий монастырь был упразднён, чудотворная икона взята в село Ветошкино, а кирпичи монастырского храма были использованы Пашковыми при постройке в Ветошкине усадьбы. Виды с Троицкой горы, особенно если подняться повыше, к месту, где начинается лес, открываются потрясающие. "Куда ни кинешь оком - безкрайние поля, раскинулась широко свята моя земля..."

Спустившись с горы, еду в Ветошкино по грунтовке, идущей вдоль старого русла Пьяны. Тем временем смеркается... Ночевать я буду в тёплой квартире, заодно заряжу аккумуляторы фотоаппарата и GPS - знакомства решают всё!

День 3.

Утренняя погода подавала надежды - выглянуло солнце, осветившее своими лучами покрытый пёстрыми деревьями склон правого берега Пьяны от Юрьева до Ветошкина. В девятом часу утра подъезжаю к воротам усадьбы Пашковых. С недавних пор, к большому несчастью для усадьбы, у неё новый хозяин - Виктор Семёнович Лавров, глава холдинга "Синь России". Главный дом с близлежащими постройками и парком теперь находятся на частной территории и огорожены забором, вне которого остались остальные постройки усадебного комплекса - церковь, руины больницы и конезавода, до которых теперешнему "помещику" нет никакого дела... Охранники - местные жители - выглядели вполне дружелюбно и были даже рады неожиданному гостю. Оставив вел у ворот, отправляюсь на прогулку по усадьбе...

Самое главное здесь - это, конечно же, великолепный и несчастный дворец, разрушенный страшным пожаром в 1994 году, когда неизвестные вандалы, похитив паркет и перила из морёного дуба, который является настоящей драгоценностью, решили замести следы... До этого с 1930-х годов в дворце располагался известный на всю область сельскохозяйственный техникум, переведенный сюда из села Черновского и съехавший обратно в Болдино в начале лихих 90-х годов прошлого века. Терраса дворца и парк служили местом гуляний молодёжи, на "зелёной зале" дворца - обсаженной лиственницами поляне перед главным входом - была футбольная площадка...

И вот через 11 лет после пожара усадьба попала в плохие руки. Настолько плохие, что на произведённые ими изменения невозможно смотреть без слёз. Великолепное белокаменное обрамление парадного входа дворца безжалостно сорвано и перенесено, вместе с главками аттика и табличкой с годом окончания строительства дворца, на небольшой двухэтажный флигель, ставший по воле нового хозяина "зимним" псевдодворцом Пашковых... Отделка стен, изготовленная из борнуковского камня, используется для устройства клумб... Кирпичный паркет террасы, на которой теперь стоят статуи полуобнажённых красоток, засыпан гранитной щебенкой... Огромный валун, лежавший в цветнике перед парадным входом, к которому вела 200-метровая четырёхрядная липовая подъездная аллея, увезён в резиденцию Лаврова - усадьбу Жомини на Баронском хуторе... В погребе-леднике, имевшем сквозной проезд, который вёл во фруктовый сад, устроена сельская "тюрьма" и поражающий скромностью экспозиции "музей рода Пашковых". Больно видеть, что на глазах погибает уникальная усадьба, созданная неординарными личностями...

Пашковским Ветошкино стало во второй половине XVIII века, когда Александр Ильич Пашков, владевший скромным поместьем в селе Верхнем Талызине Курмышского уезда Симбирской губернии, расположенном рядом с истоком Пьяны (сейчас Сеченовский район), очень удачно женился на богатой наследнице Дарье Ивановне Мясниковой и разом стал владельцем земель на Южном Урале с рудниками и железоделательными заводами и обширных земель в Нижегородской губернии, а вскоре ещё и значительно увеличил состояние, заработав миллионы на откупах. Вероятно, с этих пор и начинается история ветошкинского дворца. Юго-восточная часть замка, меньшая по размерам и выглядящая заметно скромнее поднятой на террасу асимметричной северо-западной, имевшей эркеры в стиле английского романтизма, трёхчастный юго-западный фасад и башню с флюгером, по мнению некоторых исследователей, построена в конце XVIII века по проекту самого В.И. Баженова!
Действительно, разбогатевший Александр Ильич вполне мог позволить себе роскошные постройки, созданные своим знаменитым современником - великолепный Александро-Невский храм, построенный в 1791 г. в Верхнем Талызине, также приписывают баженовскому проекту. Позднее в первоначальной части замка располагались жилые комнаты, каморки прислуги и кухня...

Следующим владельцем Ветошкина стал сын Александра Ильича и Дарьи Ивановны генерал-майор Василий Александрович Пашков, женатый на Екатерине Александровне Толстой. Супруги были знакомы Александру Пушкину. При В.А. Пашкове в Ветошкине в 1810-1819 годах в стиле классицизма была возведена Архангельская (Иоанно-Предтеченская) церковь, выглядящая несколько приземистей и скромней юрьевского храма, но убранством не уступавшая храмам губернского города. В ней находилась чудотворная икона Тихвинской Божией Матери, перенесённая в село из Троицкого монастыря, в честь которой ежегодно 25 июня (по старому стилю) в селе устраивалась ярмарка.

От него село перешло к Александру Васильевичу Пашкову - герою Отечественной войны 1812 года, участнику многих сражений, многократно награждённому высшими орденами за отчаянную храбрость в бою и мужество. Женат он был на Елизавете Петровне Лобановой-Ростовской, оставившей обер-прокурора Сената ради Пашкова, о чём знал Пушкин. А был ли Пушкин здесь, в Ветошкине, встречался ли на земле Сергачского уезда с Пашковыми? Ответа на этот вопрос пока нет...
С А.В. Пашковым связан период расцвета усадьбы. Была построена великолепная северо-западная часть дворца, ставшая посмертным памятником Александру Васильевичу, скончавшемуся в 1868 году, когда было завершено строительство, возник целый комплекс усадебный строений: домик управляющего, бывший сильно уменьшенной копией дворца и сейчас стоящий в руинах, флигель с мастерскими, прачечные, больница и конезавод: Александр Васильевич был страстным любителем лошадей. Пашковы выводили свою рысистую породу, смешивая русские и американские крови. В советские времена конезавод не выжил: просуществовав до войны, был ликвидирован, часть поголовья оказалась в Перевозе... Недалеко от конезавода находился "татарский хутор", где Пашковы селили знающих толк в коневодстве сергачских татар.

После А.В. Пашкова Ветошкино унаследовал его сын Василий Александрович Пашков[-внук], женатый на Александре Ивановне Чернышёвой-Кругликовой, племяннице Александры Григорьевны Муравьёвой - жены декабриста Никиты Муравьёва и дальней родственницы А.С. Пушкина. Выйдя в отставку в звании полковника, он прославился как религиозный реформатор - сблизившись с лордом Редстоком, стал во главе секты "евангельских христиан", начав деятельность, направленную на пересмотр религиозных представлений в России. Поначалу его дело имело успех, вёл он проповеди и среди крестьян Ветошкина, радения секты проходили недалеко от села в "лесном домике". Мало того, в секту втянул он и верхнеталызинского родственника - Алексея Егоровича Пашкова. Однако, в середине 1880-х годов секта была запрещена, а В.А. Пашкову пришлось покинуть Россию и удалиться в Лондон, оставив в России жену с тремя дочерьми - Софьей, Ольгой и Марией...
При всём этом Пашковы оставили по себе исключительно добрую память в Ветошкине и Сергачском уезде, занимаясь благотворительностью, содержа в селе школу, библиотеку, приют для сирот и бездомных и больницу, в которой работали бесконечно преданные своему делу доктора Эдмунд Петрович Ассендельфт и Доминик Доминикович Матузевич...

Вид погибших интерьеров дворца отдается болью в сердце остатками мраморной лестницы, перил, лепнины... А ведь при Пашковых здесь был Дубовый зал, отделаный панелями из морёного дуба, покрытыми тончайшей резьбой, Розовый зал, отделанный тиснёной кожей, была богатая библиотека, мраморный бассейн, около которого стояли экзотические растения в красивых кадках, на стенах висело множество картин, которые Пашковы собирали по всему свету и бережно хранили. На террасе, которая была огорожена балясинами из белого камня, погибшими в пожаре, стояли бюсты античных философов. Часть картин и бюстов, включая 5 панно итальянского живописца XVIII века Доменико Фассати, которые ветошкинцы называли "красотой небесной", чудом уцелели после революции и хранятся в запасниках Нижегородского художественного музея...

К тому же усадьба - это не только здания и интерьеры, это совершенно особенный, неповторимый мир со своим укладом жизни, в которой каждый обычай, каждый предмет играет свою роль. Этот мир остался в прошлом, но его до сих пор помнят стены дворца, не выдержавшего человеческого бездушия...

От дворца направляюсь в парк... Начинается он верхней террасой, куда выходит великолепный юго-западный фасад дворца. Перед ним растут липы, посаженные в кадки, встроенные в систему подвалов-хранилищ в подземелье. Сначала заглядываю в заброшенный фруктовый сад. Бывший некогда огромным, сейчас он одичал. За садом коренной берег Пьяны рассечён глубоким оврагом, служащим естественной границей парка, сквозь ветви деревьев которого проглядывают далёкие запьянские просторы. Парк кончается только внизу, у самой Пьяны, параллельной реке аллеей из дубов и лип. Виды отсюда потрясающие: высокий правый берег реки, покрытый пёстрым дубовым лесом, величественно возвышается над луговым левым, на котором виднеется село Гагино. Небо снова заволокли тучи, сверху упало несколько капель - стало ясно, что радость по поводу хорошей погоды утром была преждевременной...

К реке выходит насыпь, продолжающаяся на другом берегу - это остаток торгового тракта Сергач - Лукоянов. Здесь был деревянный мост, а рядом стоял маленький домик из красного кирпича, где был выход подземного хода, начинавшегося во дворце... Высота насыпи даёт наглядное представление о том, насколько поднимается вода в Пьяне в весенний паводок. Сейчас через реку можно перебраться только вброд ниже по течению или по мосту в Гагине. Выше по насыпи через чернозёмную грязь, по которой гоняют в пойменные луга коров, проглядывают камни мощеной дороги. Когда-то участок тракта в пределах Ветошкина был вымощен белым камнем, по которому стучали копыта лошадей, запряженных в экипажи или грузовые телеги...

Вот и снова парк... Передо мной пруд с серебристыми ивами, земля из котлована которого была использована для создания погреба-ледника. В этом пруду после революции утопили мраморные статуи, стоявшие на посыпанных песком и галькой дорожкам парка... И здесь же находятся удивительные произведения паркового искусства: могучие сосны, ели, дубы, липы, клёны с огненными листьями, поляна с лиственницами от жёлтых до серебристо-зелёных, из которых одна просто огромна, а маленькие веточки её свисают нитями. Сказочно красиво! Два часа в усадьбе пролетели незаметно...

Возвращаюсь наверх, и, поблагодарив охранников за радушный приём, отправляюсь в путь. Однако стоило мне выехать за ворота, как начался сильный дождь. Спрятавшись под портиком церкви, двери которой были заперты, переодеваюсь в водостойкую одежду и заодно, из любопытства, заглядываю в окно. Отделка входа в алтарь очень напоминает бывшее обрамление парадного входа дворца! Видимо этим Пашков, имевший свои взгляды на религию, хотел показать, что его жилище - святая святых... При всём этом он содержал храм на свои средства, щедро снабжая его богатой утварью. Теперь церковь, теплящаяся белой свечкой около погибающей усадьбы, содержится лишь силами настоятеля, отца Олега. Грустно...

Дождь не прекращается. Устав ждать, выезжаю из села. Долина Пьяны скрыта от глаз серой пеленой. Дорога, переваливая через высшую точку правобережного нагорья, начинает стремительно спускаться вниз, и здесь я сворачиваю в поле, чтобы полюбоваться видами с Красной горы. С огромной высоты открывается поистине необозримый простор! Далеко внизу по долине петляет Пьяна, как на ладони видны сёла Шерстино и Гагино. В ясную погоду, вооружившись биноклем, отсюда можно разглядеть вышку Лукояновского ретранслятора, находящуюся в 44 километрах по прямой! И эта поистине головокружительная панорама расцвечена любимыми багрецом и золотом! Жаль только, что небо хмурое, да дождь налетает волнами, заставляя прятать фотоаппарат...
Спустившись ниже, пробираюсь через мокрый лес в надежде сфотографировать красивый вид Пьяны непосредственно с обрыва, и, рискуя подскользнуться и съехать вниз с почти 40-метровой высоты, делаю несколько удачных кадров. Следующая остановка - хутор Баронский!

Свернув направо у трёх высоких вышек, которые видны за десятки километров даже из соседних районов - Бутурлинского, Шатковского, Лукояновского и Большеболдинского, и, полностью проигнорировав [псевдо-]"этническую деревню", дома которой выкуплены Лавровым у бывших жителей посёлка Энергия, появившегося здесь в советское время, останавливаюсь у ворот. Дождь прекращается... Сообщив подошедшему охраннику цель моего визита в усадьбу Жомини, в ожидании разрешения на вход обедаю, подкрепляясь бутербродами и горячим ветошкинским молоком с кофе из термоса. Охранник возвращается, "добро" получено, я иду на прогулку по усадьбе!

Основана усадьба много позже ветошкинской - лишь в начале 1870-х годов - предводителем дворянства Васильсурского уезда бароном Николаем Генриховичем Жомини, внуком знаменитого швейцарца, военного теоретика, генерала от инфантерии Антуана-Анри Жомини, перешедшего из-за конфликта с наполеоновскими маршалами на службу русскому императору Александру I. Н.Г. Жомини, унаследовав от знаменитого деда высокомерие, вздорность и крайнюю неуживчивость характера, отличался бессердечием и исключительной скупостью и доброй памяти по себе, в отличие от своих соседей Пашковых, не оставил...

Как бы ни хотел нынешний владелец усадьбы переписать её историю, поставив около привезенного из Ветошкина камня табличку, гласящую, что земли при Гагине принадлежали самому Государю, подарившему их Антуану-Анри Жомини за заслуги, и повесив на левое крыльцо дома список именитых якобы посетителей усадьбы, таких как сам Пушкин, Жуковский, Докучаев, Горчаков, Тютчев, Вяземский и Пашков, всё это ЛОЖЬ и ФАЛЬШЬ, как этническая деревня, как керамические грибы и гномики, как "дворянское гнездо" на старом дереве, как пруд в вершине большого оврага и подвесные мостики... Верится только в визит Докучаева, экспедиция которого работала в уезде в 1882 году и, кстати, посвсюду встречала сопротивление помещиков, не дававших почвоведам брать пробы грунта и мергелей...

А в пушкинские времена на этом месте не было ничего, кроме леса, что подтверждает одноверстовая карта Нижегородской губернии конца 1850-х годов. Лишь спустя несколько десятилетий и появился этот добротный каменный двухэтажный дом с двумя крыльцами, имевший некогда полукруглый балкон с мезонином на смотрящем в запьянские дали фасаде и высокую крышу, стоящий на специально насыпанной песчаной "подушке", рядом с которым был разбит поистине великолепный парк...

Три аллеи высоких старых лиственниц, образующих букву "П", производят огромное впечатление регулярностью, с которой посажены деревья и их цветами - от огненно-жёлтого до серебристо- и пепельно-зелёного! Между ними находится яблоневый сад, посаженный на месте первоначального, погибшего, колхозом, правление которого когда-то располагалось в барском доме. Выше находится липовая аллея, недалеко от начала которой растёт клён-огонь - на жёлтых листьях пламенеют красные прожилки! На вершине холма, самого высокого в округе и доминирующего над местностью, чувствуешь себя летящим высоко над землёй...

Поблагодарив охранников и рассказав им вкратце о преимуществах езды с GPS, с велом, в сопровождении сторожевой собаки, решившей произвести инспектирование территории, спускаюсь идущей по краю глубокого оврага тропе вниз, к Пьяне, где посещаю место впадения в неё крупнейшего притока - Ежати. Крутые берега реки очень красивы, а сзади стеной поднимается склон горы, покрытый, как густым ковром, осенними дубами, над которыми возвышаются верхушки лиственничных аллей. Внизу одиноко стоят посаженные "букетами" черешчатые дубы. Местами горят красные огоньки ильмов... Красота!

Очередные два часа пролетели как один миг. Пора отправляться в сторону следующей ночёвки. От места окончания просеки, спускающейся сверху от баронского дома, начинается дорога, которая, проходя вдоль отвесного коренного берега реки с прожилками известняка, выводит меня к большому пляжу перед гагинским мостом. Перекусив и немного отдохнув, выезжаю на мост. В это время всё вокруг затягивает серая мгла, в которой растворяются великолепные виды гористого правобережья Пьяны... Посетив в Гагине магазин, выезжаю из села, поднимаясь на взгорье к Симбирскому тракту.

Погода сегодня была милостива ко мне ровно настолько, чтобы дать время спокойно погулять по усадебным паркам, не более того: снова начинает моросить дождь, через короткое время превратившийся в настоящий ливень! Проезжая деревни Паново-Осаново, Покров, Исупово, я вспоминал, как год назад в это же время стояло бабье лето и лучи клонящегося к закату солнца подсвечивали горящие золотом холмы над Пьяной, которые сейчас совершенно скрылись из вида за пеленой дождя... За Старым Ахматовом быстро темнеет, но до запланированного места ночёвки - берега Пьяны около Черновского - уже недалеко...

Огоньки на нагорном берегу Пьяны постепенно приближаются и, наконец, около моста кое-как спускаюсь с насыпи с тем, чтобы остановиться подальше от дороги и начать процесс установки палатки. Дождь ослаб, но поднимается сильный ветер, стремящийся сдуть меня вместе с палаткой прямо в реку. Чувствую себя Дон-Кихотом...

С большим трудом палатка поставлена, вел закрыт тамбуром, вещи закинуты внутрь и тут же снова начинается ливень! После ужина, приготовленного на горелке под тентом, порывы ветра, сотрясающие моё ночное пристанище, уже не беспокоят. В надежде на улучшение погоды и завтрашнюю встречу с командой Парамона, засыпаю...

День 4.

Надежды оправдались: выглянув утром из палатки, увидел рассеивающиеся облака на предрассветном небе. Оказалось, что место моей ночевки находится совсем рядом с дорогой, которая подходит к Пьяне под острым углом. Сама же река, будучи подпитанной выше моста водами своего второго по величине притока - Чеки, имела вполне приличную ширину. Над тёмной стеной уходящих на восток туч показалось солнце и озарило крутые склоны правого берега реки. Если близ Гагина пьянское нагорье покрыто сплошь, словно густым ковром, дубравами, представляя собой удивительное по красоте зрелище, то здесь холмы скорей степные, лишь местами светятся островки разноцветных осенних перелесков...

Неспешно собираюсь, поднимаюсь на мост, и въезжаю в Черновское. Если с местами, посещёнными мной в предыдущие дни путешествия, имя Пушкина было связано лишь вероятностными предположениями и легендами, то здесь, на граничившем с Симбирской губернией краю Нижегородчины, ответ на вопрос "А был ли Пушкин?" - строго положительный: "был!"

Черновское являлось настоящим "семейным гнездом" рода Ермоловых, с которым неразрывно связана история села со времени основания в XVI веке. По свидетельству современника, "многочисленное потомство обоих братьев Ермоловых (Дмитрия и Петра Михайловичей, живших во второй половине XVII века, первый из них владел Черновским) населило всю Симбирскую губернию; от их вышедших в замужество дочерей пошли там и Топорнины, и Чемодуровы, и Тепляковы, и, наконец, Языковы... Поэт Языков, его старший брат Пётр, замечательный минералог, Александр Языков и сестра их, жена поэта-богослова Хомякова, суть лучшие представители этого колена Ермоловых..."

С родственником черновских Ермоловых, героем Отечественной войны генералом Алексеем Петровичем Ермоловым, Пушкин встречался в 1829 году по пути на Кавказ, имение братьев Языковых в Симбирской губернии дважды посещал в 1833 году в поездке по пугачёвским местам, а здесь, в Черновском, в 1830 году был у Натальи Ниловны Топорниной. Несомненно, был знаком и с семейством Гаврилы Петровича Ермолова, и благодаря содействию его зятя, сергачского уездного судьи А.Ф. Дядюкина, поэт быстро вступил во владение выделенной ему отцом долей Кистенёва. В Сергач, чтобы расписаться на "верющих письмах" Петру Кирееву, который должен был хлопотать о залоге имения, Александр Сергеевич мог ездить также через Черновское. Наконец, муж другой черновской помещицы Флёны Николаевны Языковой, нижегородского "корпуса жандармов полковник и кавалер" Дмитрий Семёнович Языков помог поэту получить свидетельство на выезд из охваченного холерой края...

Сын Гаврилы Петровича Ермолова, "Валерий-разбойник", человек лихого и отчаянного нрава, позднее переселившийся в Симбирскую губернию, был страстным охотником, ему посвящены строки

...Сосед мой поспешает
В отъезжие поля с охотою своей,
И страждут озими от бешеной забавы...

Окрестности Черновского послужили прообразом местности, описанной в повести "Дубровский". Известно, что Черновское, как и село Кирилы Петровича Троекурова, называлось Покровским. Своё нынешнее название, по одному из преданий, оно получило с лёгкой руки императрицы Екатерины II, в 1767 году возвращавшейся из путешествия по Волге Симбирским трактом. Готовясь к визиту императрицы, участок тракта в селе замостили дубовыми брёвнами, навели мосты через Заист и Пьяну, однако экипаж Екатерины всё равно "искупался" в чернозёмной грязи.

"Прибыв в Черновское, императрица посетила храм, а отсюда отправилась в дом помещика Фёдора Ивановича Ермолова. Здесь она отобедала, играла в шашки, пожаловала чином капрала Преображенского полка попавшегося ей на глаза и понравившегося ей сына Ф.И. Ермолова маленького Нила, удивлялась и хвалила искусство хозяев сохранять свежие яблоки, которыми её потчевали в это время года. В Черновском императрица получила известие о том, что великому князю Павлу Петровичу угрожает оспа, и она поспешила в Петербург".

Кажется неслучайным то, что следующая перед Арзамасом остановка Екатерины была в ермоловском же Бритове... Спустя 7 лет по тому же тракту через село везли в клетке на казнь Емельяна Пугачева...

Первой моей остановкой в Черновском стал магазин, расположенный недалеко от места, где находилась усадьба Топорниных. Дом последних Топорниных, живших в начале XX века, был деревянным, окруженным огромным садом и парком с прудами, тянувшимся до самой Пьяны. От их усадьбы не осталось ничего... Рядом стояла и древняя Спасская церковь начала XVIII века, разрушенная в советское время...

Пополнив запас калорий, переезжаю речку Заист (ударение на второй слог) и оказываюсь в одноимённом сельце, являющемся частью Черновского. Здесь, на склоне холма, расположены остатки барского сада усадьбы Ермоловых, и периферийные посадки тополей и лип. На фоне пронзительной синевы неба, промытого вчерашним ненастьем, солнышками светятся жёлтые листья клёнов... На вершине холма посреди сада обнаруживается пустое пространство прямоугольной формы. Несомненно, именно здесь стояла усадьба последнего владельца поместья - А.М. Ермолова, который был много богаче соседа Топорнина. Построенный в начале XIX века большой деревянный барский дом, где в первые годы советской власти была школа, а затем - сельскохозйственный техникум, позднее переехавший в пашковский дворец в Ветошкино, простоял до 1968 года, когда был разобран на дрова. Не спасло его даже упоминание о нём в первых сборниках о пушкинском музее-заповеднике... При Ермоловых большой парк "обнимал" дом со всех сторон и выходил к вязовой аллее. Около дома росли сосны и ели, имелась сосновая аллея, перед балконом был большой цветник, вдоль дорожек в саду росли кусты сирени, стояли беседки. Крестьянам не позволялось бывать в саду, гуляли там только Алексей Михайлович с женой Александрой Григорьевной...

Пройдя сад насквозь, выбираюсь на верхнюю улицу села. Проехав мимо больших элеваторов СПК "Черновское", вторично пересекаю Заист и оказываюсь вновь на Симбирском тракте. Следующая остановка - почтовая станция Абрамово. Дорога, поднимаясь в гору, поворачивает параллельно текущей где-то внизу Пьяне и с высшей точки коренного берега открывается захватывающая панорама: внизу блестят излучины речки Чеки - притока Пьяны, до самого горизонта, где виднеется Болдино, уходят безкрайние поля с разбросанными по ним перелесками. У дороги растёт дубовый лес с говорящим названием "Резолюд", напоминающем о неспокойном прошлом этих мест...

Вот и Абрамово, бывшее последней остановкой перед Болдином для Пушкина в 1830 и 1833 годах и местом получения и отправки писем к возлюбленной и к другу издателю Плетнёву. У жителя крайнего к Пьяне дома, интересуясь "на будущее" состоянием тракта, уходившего здесь в Симбирскую губернию, узнаю, что во всяком случае до Андреевки дорога есть. Мой же путь теперь лежал в противоположную сторону - в Апраксино. Не без труда переезжаю реку по раскисшей от прошедших дождей плотине, выше которой находится подвесной мост - таких в этих местах видеть мне ещё не приходилось! На берегу Пьяны, которая здесь течёт ещё ручейком двухметровой ширины, устраиваю продолжительный отдых и обед...

Вместо ожидаемой проезжей дороги в направлении Апраксина уходит ирригационный канал, заросший кустарником. Пробиваться несколько километров через заросли нет никакого желания, возвращаться назад в Абрамово также не хочется. Наконец, в углу скошенного луга обнаруживается еле заметная колея, идущая левым берегом Пьяны...

Берега реки усыпаны кроваво-красным зрелым шиповником, на противоположном высоком берегу, желтом от пожухлых луговых трав, виднеется село Адашево, одно из базарных мест округи, благодаря которому сани, изготавливаемые болдинскими крестьянами на продажу, получили в Нижнем Новгороде название адашевских. Пересечение русла текущего только весной ручья с красивым названием Желанный потребовало некоторых усилий - крылья мгновенно забились вязким чернозёмом...

Наконец, обогнув красивый перелесок, дорога приводит на берег резво бегущей в Пьяну речки Сали, переехав которую по трубе, въезжаю в Апраксино, одно из древнейших сёл болдинской округи, основанное ещё в первой половине XVI века и в 1728 году после смерти генерал-адмирала Ф.М. Апраксина перешедшее к Новосильцевым. В центре села, рядом с построенной в начале XX века Никольской (Троицкой) церковью, замечаю стоящее в окружении тополей старинное каменное двухэтажное здание, оказавшееся, по словам местных жителей, бывшей школой. Однако на осмотр его времени уже нет - надо увидеть остатки парка пушкинских времён, а затем успеть в Болдино до закрытия музея...

Выехав из села, сворачиваю в сторону Кудеяровки и за мостом через Салю, не без труда проехав по покрытому чернозёмной грязью как бы асфальту, оказываюсь у фермы, за которой и находятся остатки парка - две перпендикулярные друг другу липовых аллеи. Между ними находятся остатки одичавшего сада... Южнее парка когда-то стоял деревянный дом с антресолями, который посещал Пушкин, приезжая в гости к хозяйке, милой и доброй старушке Наталье Алексеевне Новосильцевой, журившей его за дорожные суеверия, разговаривал с её дочерьми, Варварой и Анастасией, о судьбах героев "Онегина"... Брат Натальи Алексеевны Дмитрий Остафьев, помещик села Инкина Княгининского уезда (сейчас Бутурлинский район), посетил Александра Сергеевича в Болдине 26 ноября 1830 года.

Следующая остановка - родовая вотчина Пушкиных! Дорога, вдоль которой посажены золотые берёзы, плавно поднимается на склон долины Пьяны и около Кистенёва, в котором было единственное имение поэта на болдинской земле - 200 душ крепостных, - поворачивает на юг, позади остаются пьянские холмы, на которых виднеется село Черновское. Вскоре, проехав мимо аэродрома с "кукурузниками" АН-2, прибываю к воротам усадьбы...

На вопрос "Можно к Александр Сергеичу?" незамедлительно получаю положительный ответ. Оставив вел у входа, присоединяюсь к экскурсии и вхожу в залы, где в 1830 и в 1833 годах совершалось великое таинство творческого вдохновения - Первая и Вторая Болдинские Осени. Вечернее солнце освещает ласковыми тёплыми лучами залы дома, даря осенние поцелуи посетителям...

Здесь, в доме, построенном в начале XIX века и испытавшем неоднократные перестройки уже после последнего приезда великого поэта в отцовскую усадьбу, думалось о последних владельцах Болдина - красавице-жене Льва Сергеевича Елизавете Александровне, её сыне Анатолии Львовиче и внуке Льве Анатольевиче. При них, волею судеб связавших жизнь с Лукояновским уездом, усадьба стала обжитой. В этом словно воплотилась мечта А.С. Пушкина о жизни в Болдине, выраженная, среди прочего, в "Романе в письмах"...

Не любить деревни простительно монастырке, только что выпущенной из клетки, да 18-летнему камер-юнкеру - Петербург прихожая, Москва девичья, деревня же наш кабинет. Порядочный человек по необходимости проходит через переднюю и редко заглядывает в девичью, а сидит у себя в своем кабинете...
...Звание помещика есть та же служба. Заниматься управлением 3-х тысяч душ, коих всё благосостояние зависит совершенно от нас, важнее, чем командовать взводом или переписывать дипломатические депеши...

40 минут, оставшиеся до закрытия музея, посвящаю прогулке по парку, любуясь разлившимся вокруг осенним светом... Каскад прудов по холму, спускающемуся к речке Азанке, горбатый мостик, старый дуб, ивы, липовые и берёзовые аллеи, дерновая скамья, деревянная часовня на холме... Облик парка возник также после Пушкина, во второй половине-конце XIX века... Но так ли это важно? Пушкин, как всеобъемлющее доброе, поэтическое, начало - везде: и в просторах полей, и в крутых холмах над Пьяной, и в остатках старых трактов, он и здесь, в Болдине, и в Арзамасе, и в Лукоянове, и в Сергаче, придавая любому месту, где провел хоть краткий миг, оттенок вечности...

В лучах закатного солнца сияет Успенская церковь. Следующие полтора часа провожу в храме, внутри которого не был 9 лет с момента первого посещения Болдина в 2000 году, заново открывая его для себя... Чувствую себя счастливым...

В половине восьмого, включив свои мощные фонари, отправляюсь к повороту на Сергеевку - условленному месту встречи с Алексеем Валентиновичем, Наташей и Кириллом, которые, стартовав утром в Арзамасе и проехав до Лукоянова саратовским трактом, за уездным городом двигались параллельно старой лукояновско-болдинской дороге.

Сильно холодает, и, прибыв на место и одевшись в имеющиеся тёплые одежды, стою в ожидании, любуясь безумно звёздным небом... Долго ли, коротко ли я ждал, но вдруг раздаются звуки фейерверка, и обернувшись, вижу громадную луну над Болдином и огни салюта, разлетающиеся в небе! В этот же миг впереди, на высоком холме над Азанкой появляются огоньки трёх фар... Поприветствовав друг друга, едем к месту ночёвки - лесополосе на грунтовой дороге, идущей во Львовку. Свернув с асфальта, замечаем в небе огромную падающую звезду! Загадав заветные желания, которые вскоре обязательно сбудутся, движемся дальше...

Размокшая после дождя глина, обладающая каким-то невероятным коэффициентом адгезии к крыльям и колёсам, превращает последний километр в непростое силовое упражнение по переноске тяжело нагруженного вела на себе... Наконец, заветная лесополоса достигнута и, поужинав, и определившись с планом действий на уже наступивший день, падаем спать...

День 5.

Проснувшись в 7 утра, обнаруживаем, что, благодаря ночному заморозку, полевая грунтовка превратилась в дорогу с твёрдым покрытием. В уходившей вдаль берёзовой полосе местами виднеются ещё зелёные островки. Удалив наросты грязи с велов и запив завтрак остатками лукояновского сока, отправляемся в путь... Вскоре попадаем в настоящее зимнее царство - луг покрыт мохнатым серебристым инеем. На фоне золотых перелесков смотрится потрясающе! Проехав через небольшой живописный лес по уже начавшей оттаивать дороге, въезжаем во Львовку.

Возникла она в 1838 году, уже после гибели великого поэта, когда Сергей Львович Пушкин переселил сюда, на южную границу своих земельных владений, 166 душ из обедневшего Болдина. Названная по имени Льва Александровича, деда поэта, в 1851 году она перешла к детям Александра Сергеевича - Григорию и Александру, а начиная с 1870 года Львовкой владел один Александр Александрович, оставивший по себе во Львовке добрую память. Незадолго до революции село перешло к его детям...

В 1853-1856 годах здесь был построен двухэтажный дом на высоком каменном фундаменте, в котором с 2005 г. располагается музей Повестей Белкина. Музей решаем не посещать, а посвятить время прогулке по парку. Аллеи старых могучих лип великолепны! От восточной аллеи открывается чудесный вид на окрестности. Палые кленовые листья под ногами покрыты узорами инея... Рядом с окружённым соснами усадебным домом стоят построенные в 1905-1911 годах здания законсервированной церкви Александра Невского и отреставрированной в прошлом году церковно-приходской школы. Листья растущего рядом высокого дуба так и горят в холодной от октябрьского утреника синеве неба! Проехав по единственной улице села, дома которой стоят по обе стороны цепочки затиненных прудов со старыми ивами по берегам, по асфальтовой дороге отправляемся в рощу Лучинник.

Разворотная площадка около священной эрзянской рощи, бывшей одним из любимых мест поэта в окрестностях Болдина, выглядит словно аэродром, расположенный на высоком плато. Как на ладони видны окружающие Болдино сёла, пруд на окраине села и, вдалеке, - холмы по правому берегу Пьяны, уходящие в солнечную Мордовию...

Пополнив запасы воды, фотографируемся у парадного въезда в Болдино, после чего разделяемся: Наташа и Кирилл едут вперёд в сторону Ужовки, а мы с Лёшей, сделав почётный круг по центру Болдина и посетив магазин, отправляемся за ними вслед. До "кукушки" Ужовка - Арзамас нас отделяли 35 километров и полтора часа времени...

- С первой платформы отправляется экспресс Болдино - Ужовка.
- Нет, не экспресс - "сапсан"!

И полетели! Дорога просто сказочная - настоящая березовая аллея, горящая золотом под пронзительно-синим небом! После первого десятка километров интенсивного кручения педалей начинает сводить спину из-за непривычно короткой рамы и надежда успеть на поезд тает с каждым следующим километром... Около села Новая Слобода, где находилось поместье Кочубеев, дорога пересекает водораздел Пьяны и Алатыря, переваливая через очень красивый глубокий овраг, и вскоре начинается алатырский лес с огненно-рыжими дубами! У "полосатой версты" на границе Большеболдинского и Починковского районов меня дожидался Алексей Валентинович...

Это может показаться невероятным, но - не устаю поражаться расчёту Парамона - на поезд мы, как всегда, ... УСПЕЛИ!!! На последних километрах перед Ужовкой скорость держалась вблизи 35-40 км/ч! Влетев на рельсы в последнюю минуту, когда разводивший пары тепловоз готовился тронуться, оперативно грузимся в вагон, ставя велы в нерабочий тамбур... В лучших традициях плацкарта в вагоне имелся кипяток и, любуясь из окон расцвеченными красками уже зрелой Золотой Осени холмами на Тёшей, комфортно проводим два часа, когда показывается великолепная панорама осеннего Арзамаса...

По прибытии "кукушки" на вокзал Арзамас-2 до отправления электрички Арзамас - Горький, на которой друзья должны были отправиться в НН, оставалось полтора часа. Уставший Кирилл остаётся на вокзале, а мы с Лёшей и Наташей совершаем велопрогулку по Арзамасу, посещая Пушкинскую рощу, посаженную в столетие со дня рождения поэта у Рамзайских источников по инициативе протоиерея Фёдора Ивановича Владимирского, благодаря труду которого через 13 лет в Арзамасе появился водопровод, решивший проблемы с водоснабжением города...

На улице Калинина расстаёмся: Лёша и Наташа возвращаются на вокзал, а я остаюсь...

Осенний отпуск продолжается!

• Место ночёвки
• В царстве зимы
• Иней
• Пейзажи около Львовки
• Барский дом во Львовке
• В беседке
• Аллея парка
• Замёрзшее пламя
• Церковь Александра Невского
• Церковно-приходская школа
• Огненный дуб
• Два трактора
• Пруды во Львовке
• Дорога на Болдино
• Роща Лучинник
• Родник в Лучиннике
• Виды от рощи
• Парадный въезд в Болдино
• Осенний полёт
• Шоссе за Новой Слободой
• Полосатая верста
• Алатырский лес
• Велы в тамбуре "кукушки"
• В плацкартном вагоне
• Вокзал в Лукоянове
• Осенний берег Тёши
• Арзамас
• Кукушка на вокзале Арзамас-2
• Пушкинская роща в Арзамасе
• Карта
• Рассвет
• Пьяна около Черновского
• Тополя на окраине сада Ермоловых
• Ермоловский сад
• Место, где стояла усадьба Ермоловых
• Симбирский тракт: лес Резолюд
• Виды с высшей точки тракта
• Подвесной мост через Пьяну в Абрамове
• Шиповник
• Перелески перед Апраксином
• Старая школа в Апраксине
• Троицкая церковь в Апраксине
• Аллея парка пушкинских времён
• Урожай апраксинского сада
• Кистенёво
• Аэродром
• Усадьба Пушкиных
• Вид из окна дома поэта
• Болдинский парк
• Часовня Михаила Архангела
• Дерновая скамья
• Дуб сказок
• Болдинский сад
• Берёзовая аллея
• Осенний поцелуй
• Горбатый мостик
• Пушкинская лиственница
• Верхний пруд
• Сквер перед Домом Культуры
• Церковь Успения
• Иоанно-Предтеченский храм в Ветошкине
• Зелёная зала
• Дворец Пашковых: вид с верхней террасы парка
• Дворец Пашковых: первоначальная часть здания
• Дворец Пашковых: башня с флюгером и уничтоженный парадный вход
• Терраса дворца
• Погибшие интерьеры
• Руины домика управляющего
• Флигель - псевдодворец
• Бывший погреб-ледник
• Парк: липы, лиственницы и сосны
• Фруктовый сад
• Нижняя часть парка и виды на Пьянское нагорье
• Тракт Сергач - Лукоянов
• Пруд в парке
• Поляна с лиственницами
• Осенние краски парка
• Потрясающая панорама с Красной горы
• Вид на Пьяну с обрыва
• Дорога на Баронский
• Дом барона Н.Г. Жомини
• Верхняя лиственничная аллея
• Боковая аллея и фруктовый сад
• Виды на запьянские просторы из парка
• Липовая аллея
• Клён-огонь
• Пьяна перед впадением Ежати
• Панорама баронского парка со стороны Пьяны
• Пьяна перед гагинским мостом
• Симбирский тракт в пелене дождя
• На въезде в Вадский район
• Озеро Мордовское
• Мемориал на Ваду
• Лиственница
• Дорога на Пилекшево. Погода меняется
• Храм, летящий над Пьяной
• Дорога в Отраду
• Усадьба Нейдгарта: главный дом и флигель
• Усадьба Нейдгарта: хозяйственная постройка
• Трасса Сунеево - Малая Якшенка
• Вид на Пьяну и Ичалковский бор из М. Якшенки
• Речка Малая Якшенка
• Озеро Чембасовское
• В полях
• Воскресенский храм в Сурадееве
• Озеро Карасное
• Осенние краски Борнуковского карьера
• Панорама с обрыва
• Гагинский район как на ладони
• На въезде в Гагинский район
• Паново-Леонтьево
• Погост Сакма
• Фруктовый сад на Сакме
• Остатки парка в Юрьеве
• Музей в Юрьеве: барский дом
• Воскресенский храм и молитвенный дом в Юрьеве
• Дорога на Мишуково
• Источник Параскевы Пятницы
• Панорама с Троицкой горы
• Дорога на Ветошкино