По историческим местам Присурья

vn18-09-201115-09-2011

Автор: X-man

GPS-track (182 Kb)

Старт:: 15.09.2011 08:00
Время:: 4 дня
Маршрут:: Сергач – Старинское – Ожгибовка – Шахово – Бортсурманы – Мальцево – Курмыш – Ильина Гора – Ядрин – М7 – Быковка – Красная Горка – Быковка – Покров Майдан – Красный Ватрас – Тубанаевка – Спасское – Сергач
Расстояние:: 300 км
Участники:: X-man, *Nat@lek*

Четыре осенних дня, проведённые в овеянных славной стариной местах на востоке Нижегородской области, стали настоящей сказкой...

Собственную велоосень мы открыли, побывав на родине великого корабела А.Н. Крылова и в древнем Ратове. Пришла пора после недолгой разлуки с полюбившейся красавицей Сурой вернуться на её берега, чтобы посетить другие, ещё более овеянные славной стариной места…

Просто сказать, сложнее договориться с погодой, так и продолжавшей капризничать с самого начала сентября. Лишь вечером 13 сентября погодный пасьянс сошёлся, выдав оптимистический прогноз на оставшуюся часть недели. Медлить некогда: в путь, так в путь!

Как и предыдущий, этот ПВД начался с перрона сергачского вокзала в тёплой сентябрьской ночи, окутавшей Столицу Припьянья. Не успели мы погрузиться в объятия Морфея на «нашей» стоянке, как по тенту палатки застучали капли совершенно нежданного здесь и сейчас дождя. Прогноз такой прогноз...

Но ведь всё будет хорошо, правда?! Дальнейшие события дали утвердительный ответ на этот риторический вопрос. Впрочем, обо всём по порядку…

День 1.

Выезжая со стоянки, я радовался тому, что ночевали мы хоть и в расположенном противоположно направлению нашего сегодняшнего движения от Сергача, но проверенном месте, всего в 200 метрах песчаной дороги от асфальта, на проезжаемость которой ночной дождь повлиял только в лучшую сторону. Заночуй мы, скажем, на Городине – неизвестно, сколько времени проваландались бы в раскисших полях. Облачный же покров начинал рассеиваться, и, поднявшись в тягун на окраине города, мы помчались навстречу тёплым лучам осеннего солнца.

Впрочем, по хорошо знакомому мне шоссе Сергач – Пильна, которым завершился прошлый ПВД, нам пришлось ехать недолго. Свернув с трассы, проезжаем Соколиху и Малое Андосово и, миновав мост через совершенно пересохшую Анду и подъём в гору, оказываемся в Старинском.

Если первые два упомянутых населённых пункта принадлежали невестке барона Анри Жомини, послужившего и Наполеону, и Александру Iвоенного стратега, чей внук основал в 1870-х годах роскошную усадьбу на взгорье правого берега Пьяны над Гагином, то третье село принадлежало сергачскому уездному предводителю дворянства Николаю Ивановичу Приклонскому. Благодаря женитьбе Льва Анатольевича Пушкина на его внебрачной дочери Александре Николаевне, пушкинская часть Болдина, которой угрожала продажа за долги, была спасена: в 1898 году Приклонский просто купил её и отдал в приданое за своей «воспитанницей». Венчались же молодые здесь, в Старинском, в Казанской церкви 1824 года постройки, что живописно расположена на пригорке и дошла до наших дней заброшенной и обветшавшей. Логично предположить, что строился этот храм, на куполе которого до сих пор сохранились лепные розетки, на средства отца вышеупомянутого Н.И. Приклонского - Ивана Ивановича, также возглавлявшего сергачское дворянство и, вероятно, осенью 1830 года принимавшего у себя в уездном городе самого Александра Сергеевича…

Грунтовка, уходящая в направлении Столбищ, оказалась уже абсолютно сухой, что не могло не радовать. Впрочем, радовались мы недолго: спустившись с холма в низину, дорога исчезла. Ничего лучшего, кроме как пробиваться напролом через овражек с быстрым и чистым ручьём, придумать не удалось. Неожиданной компенсацией дорожных неудобств стали… заросли спелой ежевики! Сделав витаминную остановку, взбираемся на холм, и, оказавшись снова на асфальте, мчимся дальше, в Ожгибовку, где осматриваем здание массивного храма ещё более внушительных, чем старинского, размеров.

Короткая дорога из Ожгибовки на шоссе Пильна – Курмыш проходит через Пильнинское ЛПУМГ. Над нами, возвращаясь с облёта магистральных газопроводов, пролетает вертолёт, который я успеваю поймать в объектив, и приземляется за забором станции, распределяющей «национальное достояние» по юго-востоку области. Мы же оказываемся у закрытых ворот, которыми оканчивается грунтовка. Благоразумно решив не искушать судьбу, пробуем проехать иначе…

Полевая дорога, нырнув в овраг и снова поднявшись наверх, оканчивается перепаханным полем. Через полтора километра пешей прогулки с велами оказываемся на задворках одного из домов деревни Саранка. В отличие от аналогичной ситуации, имевшей место быть в ПВД на Моляну, здесь к нам никто не вышел и, мысленно извинившись, мы вторгаемся на частную территорию, дабы выбраться на твёрдую дорогу.

Миновав Арьевку, дорога начинает стремительный спуск с холма в долину Суры. Проехав Шахово и светлую сосновую рощу, оказываемся в месте впадения в Суру её крупнейшего притока – Пьяны. Очень кстати приходятся столик со скамейками, и, расположившись под сенью высоких сосен на сорокаминутный привал, любуемся этим поистине чудесным местом. Воды Пьяны, не уступающей по ширине в устье своей старшей сестре Суре, имеют выраженный зеленоватый оттенок и, прижимаясь к левому берегу, смешиваются с синими сурскими водами лишь у поворота последней. День по-летнему тёплый и дыхание осени здесь чувствуется лишь незримо: ивы на заросшей косе, разделяющей реки, пожелтеют только в октябре…

Памятуя, что 3 года назад дорога от стрелки до Ягодного практически отсутствовала, прихожу к выводу, что нам ничего не остаётся делать, как подниматься в неимоверно крутой подъём на левобережное взгорье по грунтовке, начинающейся на окраине Шахова. За затраченные усилия мы были вознаграждены дважды. Во-первых, потрясающим видом на Суру: отсюда с легкостью можно увидеть белеющий на горизонте храм в Языкове и даже окраину Ратова, где мы были совсем недавно, расположенного в 40 километрах по прямой отсюда! Во-вторых, встречей со стаей серых журавлей, отправляющихся на зимовку за тысячи километров отсюда: собравшись в клин, птицы сделали несколько прощальных кругов над родными полями, приземляясь и снова взлетая, и, наконец, улетели, протяжно курлыча... Поставив телеобъектив, делаю несколько снимков журавлей в полёте. А вот сфотографировать себя на земле осторожные птицы не дали даже с сотни метров…

Проехав Ягодное, откуда открываются не менее впечатляющие виды поймы Суры с разбросанными по ней озёрами, оставленными меандрирующей рекой, оказываемся в Бортсурманах. Здесь, в великолепном старинном Успенском храме, покоятся мощи его настоятеля – Алексия Бортсурманского (Гнеушева) (1762 - 1848), всю жизнь служившего здесь. Усердным служением Богу и многими молитвами он приобрёл дар чудотворения. Его современник, великий подвижник Серафим, отправлял приходящих в Саров за 250 вёрст жителей Курмышского и Сергачского уездов обратно со словами, что у них есть свой молитвенник, подобный свече, горящей перед Богом. В Бортсурманах я не в первый раз и не перестаю удивляться чувству покоя и умиротворённости, которые сразу ощущаешь здесь. По нашей просьбе церковная староста открыла храм, и мы смогли приложиться к мощам отца Алексия.

Солнце клонится к горизонту, и нам пора отправляться дальше. Проехав 7 километров по шоссе, сворачиваем в село Мальцево, над которым возвышается шлемовидный купол Троицкого храма с отдельно стоящей высокой колокольней. Видимо, ранее существовавший второй деревянный храм стоял рядом, образуя с первым погост. По словам местного жителя, в храме хорошо сохранились фрески, ключ же хранится у продавщицы сельского магазина, которая уже ушла домой, в соседнее Болобоново. Нам оставалось только любоваться архитектурой, освещённой лучами вечернего солнца, снаружи. Кстати, Болобоново – родина композитора Александра Александровича Касьянова, состоявшего в родстве с братьями Ляпуновыми – математиком, филологом и композитором – кузенами матери академика А.Н. Крылова Софьи Викторовны Ляпуновой! Отец знаменитых братьев, астроном Михаил Васильевич Ляпунов, родился также рядом с Мальцевом – в деревне Плетниха.

Спускаются сумерки и, не доезжая несколько километров до Курмыша, сворачиваем с шоссе в поле. Палатку ставим рядом со старым нижегородско-курмышским трактом, представляющим собой сейчас обыкновенную грунтовку. Тишина нарушается только шуршанием мышей-ленулек в траве (о, как много их было этой осенью!)…

День 2.

Проснувшись в половине седьмого, любуемся, как разгорается рассвет, завтракаем и собираемся. Вернувшись на асфальт, вскоре въезжаем в Курмыш через бывшую Стрелецкую слободу.

Курмыш! Как много в этом слове… Сама дата его первого упоминания в письменных документах – 1372 год – заставляет учащённо биться сердце. Сей населённый пункт не просто третий по возрасту в нынешних границах нашей области после Городца и Нижнего. Основан он городецким князем Борисом Константиновичем, братом Дмитрия Константиновича – правителя независимого тогда от Москвы Нижегородско-Суздальского княжества!

Курмышская крепость, план которой был составлен только в XVIIвеке, с выросшими при ней Стрелецкой и Пушкарской слободами, с момента основания в течение почти двух столетий являлась форпостом на границе Руси. Яркий момент в её истории – пребывание в 1445 году в течение месяца здесь московского государя Василия Тёмного и пленившего его хана Улу-Махмета. С момента основания Иваном Грозным Алатыря в 1552 году во время последнего похода на Казань, Курмыш стал постепенно утрачивать своё стратегическое значение, превратившись в уездный центр, подчинявшийся долгое время Нижнему Новгороду и недолгое - Казани, а с 1780 года вошедший в состав Симбирской губернии.

Курмышане стойкостью к посягателям на царский престол не отличались: присягали обоим Лжедмитриям, в 1670 году принимали у себя Максима Осипова – руководителя разинского отряда, а в 1774 году встречали хлебом-солью Пугачёва, переправившегося с противоположного берега Суры. Свидетель последнего из этих драматических событий русской истории – Николо-Покровский собор, построенный в 1745 году: под крышей его северного придела, куда вёл потайной ход, прятались те, кто не желал присягнуть крестьянскому «анпиратору». В год постройки собора частично сгорела курмышская крепость, остатки которой спустя 23 года исследовал академик Иван Иванович Лепёхин.

В настоящее время сохранился лишь остаток оплывшего рва на северной окраине Курмыша. Жительница одного из ближайших домов поведала, что видела здесь не одну группу археологов. Посередине рва обнаруживаем тоже своего рода «артефакт»: чистокровный американский минивэн GMC начала 80-х годов прошлого столетия!

Церквей в Курмыше, помимо собора, ещё две, и обе построены в екатерининскую эпоху. В перестроенной Рождественской – клуб. Заброшенная Тихоновская, с которой мы и начинали осмотр села-городка, располагалась на месте Троицкого женского монастыря, упразднённого после монастырской реформы матушки-императрицы в 1764 году.

Гражданская застройка Курмыша постоянно напоминает, что находимся мы в хоть и вытесненном на задворки истории и приниженном в статусе, но всё-таки настоящем уездном городе! Внушительное здание уездного дворянского собрания, каменные особняки и лавки зажиточных купцов, деревянные дома, богато украшенные резьбой... В одном из последних, имеющем оригинальное крыльцо – библиотека, в которой, как нам сказали прохожие, хранятся старинные фотоснимки Курмыша. Увы, несмотря на то, что согласно расписанию на двери день был рабочий, в течение всего времени, что мы находились здесь, на библиотечной двери висел замок…

Не могло не порадовать нас и то, что многие курмышане перемещаются по улицам своего «городка» на велосипедах. А ещё мы поняли, что от всепроникающей lenulk’и даже здесь, на краю области, спрятаться невозможно! На автобусной остановке, куда прибывают автобусы из Пильны и Нижнего, красовалась надпись «…мышЬ». Как позднее заметила мудрая и хитрая Lensky, «Кур-мышь – полноценный лисичий обед!»

Неподалёку расположена пожарная часть с каланчой, рядом с которой стоит новенькая пожарная машина на базе могучего «Урала». Дежурные пожарные были не против, чтобы любопытные велотуристы поднялись наверх. И вот мы стоим на смотровой площадке каланчи, любуемся панорамой курмышских улиц и уже тронутого осенними красками высокого правого берега Суры (см. заглавное фото), и думаем, «куда ж нам плыть». Вариантов два: или переправляться через Суру в Ильину Гору (пожарные говорили, что переправа, кажется, есть, да и я помнил, что 3 года назад на чувашском берегу были лодки), либо ехать лесной дорогой с бродом через Ургу в Кекино (по их же словам, после недавних дождей дороги могли стать непроезжими). Интуиция склоняла меня к первому варианту, и как оказалось, мы не прогадали!

Спустившись с каланчи, посещаем ещё одну интересную достопримечательность Курмыша – усадьбу Шипиловых, состоявших в родстве с Касьяновыми. На территории усадьбы расположен пансионат «Курмышские зори». Немного посомневавшись, сторож пустил нас за ограду с одним условием: «только ненадолго!». Даже того небольшого промежутка времени, что мы находились там, хватило, чтобы оценить красоту этого места! Главный двухэтажный дом, стоящий в окружении великолепных мачтовых сосен – настоящий терем, с веранды которого открывается чудесный вид на заливные луга Суры. Соседний одноэтажный флигель был перевезён сюда из села Бортсурманы, часть которых, вместе с рядом соседних селений, принадлежала роду Александра Петровича Шипилова. Его дочь Софья Александровна – мать братьев Ляпуновых.

Сделав напоследок ещё круг по Курмышу, и посетив магазин, спускаемся с надпойменной террасы в пойму Суры и выезжаем на берег реки. Действительно, на противоположном берегу – две лодки, там же пасутся коровы под надзором двух пастухов. На мои громогласные просьбы перевезти нас один из них, наконец, крикнув «не орите!», пошёл отвязывать лодку. Причалив к левому берегу, наш перевозчик объявил, что у него есть дела в Курмыше и нам придётся подождать. В течение сорока минут его отсутствия мы успели пообедать, любуясь движением теней от облаков по рыжеющим склонам правобережного нагорья и синевато-стальным цветом сурских вод. И вот, наконец, велы и миражи погружены в тесноватую лодку, и под скрип уключин мы пересекаем широкую и быструю реку…

Салют, Чувашия! Заплатив 100 рублей перевозчику и поблагодарив за трансобластной перевоз, поднимаемся в гору по незаметной тропинке, имеющий существенно меньший градиент, чем кратчайшая, пересекающая изолинии под прямым углом. Взобравшись наверх, оказываемся на окраине Ильиной Горы около гранитного камня, поставленного на месте, где 237 лет тому назад стояло войско Емельяна Пугачёва. Неизвестно, тронули или нет душу «мужицкого царя» открывающиеся отсюда виды, нас же они просто пленили своей красотой!!!

Под бездонным куполом неба, по которому медленно плывут тяжёлые облака, эффектно рассеивая лучи солнца, раскинулась лента Суры. За ней, на террасе, прорезанной с севера рвом, как на ладони виден Курмыш – и купол собора, и усадьба с соснами, и крыши домов. Вдали, на холмах, у подножия которых течёт невидимая отсюда Урга, расположено село Кекино с храмом внушительных размеров. Впрочем, это надо видеть, слова здесь бессильны…

Позади нас – каменная Ильинская церковь, построенная в 1880-х годах и удивительно напоминающая Спасский собор в центре Сормова. Длинная улица Ильиной Горы вся застроена старинными добротными кирпичными домами. Если 3 года назад мы (тогда с Михой) въезжали сюда по грейдерной дороге, то сейчас под колёсами был новенький асфальт. Как рассказала местная жительница, дорогу построили совсем недавно и она даже ещё не сдана официально! Появился в селе и газ. Увы, приход благ цивилизации не может остановить угасание глубинки: немало домов - так нравящихся мне каменных особняков – продаётся...

Шоссе стрелой пронзает лес, расцвеченный красками приближающейся Золотой Осени. Из сплошной пелены туч, в которую сгустились облака, начинает идти дождь – несильный, «грибной», - и вскоре заканчивается, а к моменту нашего выезда из леса на небе появляется четвертинка радуги. Дорога начинает сбрасывать высоту, вот и правобережный пригород Ядрина – бывшее сельцо Янибяково. Культурную программу начинаем с посещения магазина. Я остаюсь с велами на улице, и замечаю упитанную хрюшку, дефилирующую по тротуару к воротам ближайшего дома. Разумеется, она тут же становится объектом фотосессии!

Главная достопримечательность Янибякова – спиртзавод, основанный в 1862 году чебоксарским купцом Михаилом Михайловичем Таланцевым. За нарядным главным зданием, построенным в новейшее время, расположены старинные корпуса. Рядом с ним некогда располагалась таланцевская усадьба. Удивительно – на склоне горы напротив завода растёт множество лиственниц, которые, как известно, в нашей полосе не самовоспроизводятся! На вопрос об их происхождении ответа у прохожих-ядринцев получить не удалось, остаётся предположить, что там и располагался усадебный парк…

Сура здесь намного шире, чем под Курмышом. На мосту останавливаемся, будучи не в силах оторваться от потрясающего сочетания тёмных туч на небе, сквозь которые прорываются лучи солнца, и их отражения в воде. Не хочется расставаться с красавицей-рекой, ведь теперь наш путь лежит вглубь её левобережья, но нас ждут не менее интересные места! Проехав мост, отправляемся на велопрогулку по Ядрину.

Ядрин, поселение русских стрельцов, основан в 1590 году на земле, принадлежавшей чувашам. После основания Курмыша в 1372 году князь Борис Константинович пожаловал земли от Урги до Волги нижегородскому Благовещенскому монастырю. После основания Васильсурска в 1523 году и покорения Казани в 1552 году освоение этого края русскими усилилось. В свою очередь, чуваши, населявшие правобережье Суры, стремились закрепиться на левой стороне. Первые вытесняли коренное население – мордву-эрзя, вторые – ассимилировали.

Название города (по-чувашски - Етерне) является либо топонимом от прежде существовавшего селения, либо патронимом от чувашского имени. Увековеченное же на гербе города предание о том, что здесь отливало ядра войско Ивана Грозного – не более чем вымысел…

Яркий след в истории Ядрина на рубеже XIX – XXвеков оставили братья Николай, Михаил и Зиновий Таланцевы – сыновья вышеупомянутого М.М. Таланцева. Под руководством младшего, Зиновия, получившего в Казанском университете диплом инженера-химика, впоследствии – профессора химии Нижегородского университета, Таланцевы расширили и диверсифицировали отцовское дело, построив в Янибякове маслобойно-олифоварочный завод. Принадлежали им и многочисленные сельскохозяйственные ферм в округе и торговые склады в Нижнем, Лыскове, Василе, Козмодемьянске.

Кроме того, в 1903 году Таланцевы открыли собственное пароходство, пустив по маршруту Васильсурск – Курмыш пароход «Чайка», построенный в Городце. Этнограф и путешественник Николай Николаевич Оглоблин сохранил для потомков впечатления об одном из первых рейсов «Чайки» по Суре, изобилующей перекатами, мелями и корягами. Дорога «вниз» занимала 7 часов, «вверх» - 6. На заре сурского пароходства в конце 1870-х годов по реке курсировал пароход «Неожиданный» купца К.Н. Попова. Поездка от Васильсурска до Алатыря, по воспоминаниям А.Н. Крылова, занимала 5(!!!) дней. Спустя несколько лет в весеннее половодье пароход сел на мель и остался стоять до следующей весны в чьём-то огороде. Дело же Таланцевых, применявших регулярную чистку фарватера от коряг и спрямление течения с помощью специальных заграждений, пошло успешно и пережило самих предпринимателей – «Чайка» ходила до 1930-х годов!

В отличие от капиталистов XXIвека, Таланцевы не были одержимы страстью наживы, и с истинным благородством занимались обширной благотворительной деятельностью для земляков. До сих пор сохранились добротные каменные здания глазной и хирургической лечебницы, построенной на средства Николая Михайловича и реального училища, построенного на средства Михаила Михайловича, около которых поставлены памятники меценатам.

В громадном здании последнего, где сейчас располагается гимназия, учился народный артист СССР Н.Д. Мордвинов. Прилегающая территория украшена оригинальными скульптурами пионеров и настоящим кедром – памятником природы местного значения! Неожиданно начинается ливень, но нам продолжает везти – спрятавшись под аркой, остаёмся сухими. Вскоре снова выглядывает солнце, и мы отправляемся в центр Ядрина, украшенный огромным Троицким собором и несколькими каменными особняками, в самом красивом из которых расположился сбербанк.

Световой день стремительно подходит к концу. На выезде из города останавливаемся у самолёта Л-29, установленного в память о Герое СССР лётчике Ф.Н. Орлове, уроженце Ядринского района. Нос крылатой машины устремлён на запад, где разгорается красочный закат, в ту же сторону ехать и нам. Миновав деревню Стрелецкую – также бывшую стрелецкую слободу, как в Курмыше, выезжаем на трассу М7.

Безумству храбрых поём мы песню…. Да, федеральная трасса. Да, фуры. А что нам ещё оставалось делать в условиях надвигающейся ночи, когда до места ночёвки – дома в деревне - нужно добраться кратчайшей дорогой?! До Белавки М7 представляет собой многополосное шоссе европейского уровня с отбойником и широкой обочиной. Дальше сказка кончается и начинается суровая реальность в виде узкой двухполосной дороги со вспученной выбитой обочиной и длинномерами, которые проносятся мимо плотными «сгустками». Едем нарочито небыстро, даже на спусках, – чтобы в случае чего можно было «спрыгнуть» с обочины без последствий. Перед Воротынцем трасса становится разбитой до безобразия – словно ухабистая сельская улица, зато на следующем участке, где идёт ремонт дороги, ночную мглу взрезают мигалки асфальтоукладчиков.

Долго ли, коротко ли, вот и долгожданный поворот с трассы. Позади 37(!) километров щекочущего нервы «аттракциона». Но этим исключительно богатый событиями сегодняшний день ещё не исчерпан. На подъезде к Быковке рядом с нами останавливается «ВАЗ» с праздной компанией, которая начинает выказывать желание познакомиться. Проигнорировав их, едем дальше, но авто обгоняет нас и тормозит впереди. Как говорится, дуракам везёт: объезжаем автомобиль, и незваные незнакомцы, обиженно поморгав аварийкой, уносятся вперёд, исчезая во тьме. Больше мы их не видели…

Наконец, мы на месте и, к удивлению, на часах лишь одиннадцатый час вечера. Завтра будем отдыхать – мы это вполне заслужили!

День 3

К сытному завтраку – каше на деревенском молоке – у нас десерт: дыня, выращенная здесь, в Быковке! После завтрака я заменяю порванный тросик заднего переключателя, и, водрузив непривычно обмякший «мираж» мне на багажник, мы отправляемся на экскурсию по демидовским местам.

От дома, расположенного на окраине села, рукой подать до склона высокого левого берега Урги, с которого долина извилистой речки видна как на ладони. На плавно повышающемся к югу правом берегу раскинулись сёла Красный Ватрас, Тубанаевка, Новый Усад и Ивановское. Здесь же, «на горе» - парк усадьбы Аркадия Васильевича Демидова, основанной в 1853 году. От барского дома остались только ямы из-под фундамента, зато прекрасно сохранилась аллея могучих лип, листва которых уже пожелтела. В нижней части парка – пруд-«сажалка», на берегу которого расположен источник Сытный ключ с удивительно приятной на вкус водой. Незабываемая часть облика как парка, так и всей верхней части села - гигантские белые тополя-осокори, два самых больших из которых – в три человеческих обхвата и высотой с девятиэтажный дом!

В Быковке много домов, и едва ли получится найти два похожих: настолько все они индивидуальны! И полностью каменные с оригинальным декором, и «полудомки» – деревянные на высокой каменной подклети-кладовой. И «одиночные», и спаренные между собой, строившиеся для нескольких семей, состоявших в тесном родстве. Любуясь то одним, то другим домом, доезжаем до центра села. Именно здесь располагалась усадьба Василия Львовича Демидова – личности уникальной, и в здешних местах легендарной…

В.Л. Демидов (1771 - 1861) – праправнук Никиты Демидова (Антуфьева), основателя горнозаводского дела в Каменном Поясе – на среднем Урале. Выкупив земли в Присурье по реке Урге, принадлежавшие сначала князьям Воротынским, а потом графам Головиным, Никита Демидов в 1720 году первым из купцов получает дворянский титул.

С этими местами и связал свою жизнь Василий Львович – бывший морской офицер, вышедший в отставку после продолжительной болезни в конце XVIIIвека. Если прапрадед со своими сыновьями имели недюжинные предпринимательские способности, то от деда Прокофия Акинфиевича и отца Льва Прокофьевича Василию Львовичу передалась склонность к ведению сельского хозяйства.

В Быковке В.Л. Демидов, имевший поистине стратегический ум, начал грандиозные преобразования. Закрыв винокуренный завод из-за его малодоходности и личного отвращения к пьянству, он сделал упор на сельское хозяйство как на основной источник доходов имения, и довёл его до совершенства. С помощью ряда умных и строгих распоряжений были прекращён падеж скота и самовольные порубки леса крестьянами. Был разбит прекрасный фруктовый сад, плоды которого Василий Львович однажды преподнёс на царский стол. В животноводстве быковскому помещику также не было равных в округе. В домашнем же хозяйстве идеальная организация и порядок поддерживались супругой Василия Львовича – Неониллой Ивановной, бывшей крестьянкой из Костромской губернии и крепостной его брата Лавра. Во всём соблюдался принцип разумной достаточности.

Прекрасно понимая, что чем зажиточнее станут крестьяне, тем лучше будет для него, Василий Львович не слишком обременял крестьян барщиной, оставляя им достаточно времени для работы на себя, но и выкупиться на волю не разрешал. Для пьяниц, лентяев и воров он был грозой, беспощадно наказывая за проступки, с хорошими крестьянами был ласков и добр. Когда в медицине появилось оспопрививание, Василий Львович немедленно выучился у домашнего врача лысковского «тирана» князя Грузинского, и самостоятельно делал инъекции лимфы своим крестьянам. Всякий нуждающийся мог беспрепятственно пользоваться займами из устроенного Демидовым хлебного магазина. Продажа излишков хлеба, штрафные деньги и «рекрутские обкладки» (уплаты за освобождение от воинской повинности) составили общественный капитал, который достиг 30 000 рублей ассигнациями, но был неприкосновенен со стороны Василия Львовича и его детей. Этим капиталом быковские крестьяне выкупились сразу после отмены крепостного права, до которой В.Л. Демидов не дожил всего месяц…

Увы, от масштабной хозяйственной и просветительской деятельности этого неординарного человека в настоящее время остались лишь воспоминания. Некогда идеально обрабатывавшиеся поля сейчас, после ликвидации колхоза, заброшены и заросли травой и березняком. Школа в Быковке также закрыта. Однако памятником Василию Львовичу стали сохранившаяся доныне планировка села и возведенные им постройки, лучшая часть которых уцелела.

Первоначально Быковка представляла собой единственную улицу с изломом у оврага. Мыс между оврагами, которыми рассечён нагорный берег Урги, называется «быком», отсюда и произошло название села. Василием Львовичем с самого момента приезда в Быковку был составлен план застройки, которого он придерживался неукоснительно. Со временем село вытянулось в две параллельных линии улиц с изломом, соединённых переулками. Промежутки между избами засаживались деревьями и куртинами сирени, а пожарная команда Демидова, по свидетельствам современников, была лучшей в губернии. Благодаря этому с 1811 года в Быковке не было не единого пожара.

В 1830 году полностью на средства Василия Львовича была возведёна в стиле классицизма массивная, но очень изящная в пропорциях Христорождественская церковь, а несколько ранее – небольшая Знаменская церковь. Рождественский храм был открыт и, зайдя на службу, мы смогли полюбоваться его великолепным, богато украшенным сохранившейся лепниной интерьером. Около алтаря храма – семейный некрополь Демидовых, где были похоронены Василий Львович с супругой, их дети и внуки. В советское время массивные гранитные надгробия приглянулись многим: из нескольких, варварски перелицованных, был сооружён памятник первым коммунистам села, погибшим во время восстания в 1918 году, другие бесследно исчезли. Осенью 2010 года на Бугровском кладбище Нижнего была обнаружена удивительная находка: надгробие сына В.Л. Демидова Аркадия Васильевича, усадебный парк которого сохранился в Быковке! 24 мая 2011 года оно было доставлено в Быковку и торжественно установлено на прежнем месте.

Сохранился также большой деревянный дом с фронтоном на каменном фундаменте, построенный в первой трети XIXвека в усадьбе Василия Львовича, которую унаследовал его сын Александр Васильевич. Он и стал первым председателем земской управы Васильсурского уезда и предводителем уездного дворянства. Такой вот парадокс – город Василь, будучи отрезанным от административно подчинённой территории Сурой и Волгой, являлся центром уезда лишь формально! Фактическим же центром являлась Быковка, где в руках Демидовых сосредоточилась исполнительная власть. Сын А.В. Демидова Николай Александрович, опубликовавший в 1884 году «Исторический очерк Васильсурского уезда Нижегородской губернии», стал первым краеведом Васильсурского уезда. Дошло до нашего времени и второе усадебное строение, расположенное на соседней улице и построенное, как гласит надпись на фасаде, в 1885 году.

Купив в магазине еду на перекус, отправляемся в радиальную вылазку в посёлок Красная Горка.

Как предполагают исследователи, ранее здесь располагался принадлежащий Александру Васильевичу Демидову хутор Гремячий. К лету 1871 года по проекту архитектора Льва Владимировича Даля был построен кирпичный двухэтажный дом с башней, предназначавшийся для его сестры Ольги Владимировны, обвенчавшейся с сыном А.В. Демидова Платоном Александровичем. К концу XIXвека усадьба перешла к другому Платону – представителю старинного княжеского рода П.С. Оболенскому-Нелединскому-Мелецкому, а затем его сыну Сергею Платоновичу, который создал на Красной Горке образцовое хозяйство. Насладиться результатами своих трудов ему помешала революция, забросившая его за океан – в США, где С.П. Оболенского ожидала череда крутых поворотов в жизни и головокружительных взлётов в карьере…

Пообедав бутербродами с вкуснейшим воротынским пшеничным хлебом, осматриваем руины княжеского двухэтажного, с двумя башнями и подвалом, замка, стоящего в окружении вековых дубов и лип, разросшихся по всей территории посёлка. Построен он был в начале XXвека местными мастерами, что же сталось с домом, который проектировал Л.В. Даль – пока неизвестно…. В 90-е годы прошлого века замок, в котором до перестройки располагались правление совхоза, кинозал и библиотека, разделил судьбу усадьбы Пашковых – в нём произошёл сильный пожар. Виновных, как водится, не нашли, а остов здания стали постепенно разбирать на кирпич…

Спустившись по аллее, ведущей от замка к реке Имзе, и услышав глухой шум, обнаруживаем мощный источник – Гремячий ключ, в честь которого и был назван хутор. Испив его вкусной воды, прогуливаемся по берегу заросшей речки, ловя осенние поцелуи солнца, выглядывающего из-за тяжёлых туч. Пора возвращаться в Быковку…

Вернувшись, едем на берег полноводной здесь Урги. Вечернее солнце уже окончательно спряталось за облака, но даже без его подсветки невероятно красиво смотрятся отражение неба в полноводной реке и панорама раскинувшегося по холмам села. Мы были здесь не одни: несколько рыболовов варили уху из свежепойманной рыбы.

Последним пунктом сегодняшней программы посещаем музей истории села, расположенный в деревянном усадебном доме Демидовых, в интерьере которого сохранились и старинный камин, и лепнина, и уникальный пол, половицы которого – полметра шириной! Экспозиция музея, в которой есть и фотоснимки Демидовых, и их письма, и старообрядческие книги, и немецкие открытки, и монеты екатерининских времён, и много другое – создана усилиями одного человека – Любови Петровны Колесовой, заведующей клубом, расположенным в другом крыле здания. Пообщаться с человеком, всей душой отданным своему увлечению – истинное удовольствие!

Домой возвращаемся вновь в одиннадцатом часу вечера под каплями холодного дождя. Неужели хорошая погода закончилась? А ведь завтрашний день должен начаться с 10-километрового грунтового перелаза…

День 4

За окнами забрезжил хмурый рассвет. Дождя не было, но по небу быстро двигались рваные тучи, что заставило нас поторапливаться со сборами. Впрочем, торопились мы напрасно: облачность вскоре превратилась в ровную серую пелену, а дорога оказалась совершенно сухой.

Первой интересностью на нашем пути оказался бывший демидовский хутор, куда мы заехали по предложению Наташи. На обширном пространстве в березовом лесу, где когда-то стояли дома, сохранился только заросший пруд-«сажалка», несколько лип неподалёку, да декоративные кустарники, листва которых уже радовала глаз фиолетово-багряными красками. По словам Наташи, под горой, к Урге, бьёт ещё один Гремячий ключ, так что Гремячим хутором могло называться и это место.

Спустившись с холма в долину Урги, оказываемся в деревне Новая Жизнь (прежде – хутор Рыковка). Наше внимание сразу привлекает полукаменный дом, ставни которого украшены настоящей глухой резьбой! Сфотографировав достопримечательность, мчимся в Покров Майдан. Ура, асфальт! Капризы погоды нам теперь не страшны…

За прудом, в котором живописно отражаются желтеющие кроны высоких тополей, синеют купола Покровской церкви, построенная в византийском стиле в 1864 году. Рядом с храмом – ещё одна демидовская усадьба. В 1851 году Покров Майдан перешёл от Василия Львовича к Николаю Васильевичу Демидову, а затем к его сыну Константину Николаевичу. После отмены крепостного права Демидовы продали усадьбу, а в 1899 году бывший барский дом был приобретён Нижегородской епархией, и здесь было устроено второклассное духовное училище. Сейчас в доме, облик которого изменился после перестройки, располагается сельская школа. В овраге, на берегу ручья, сохранились небольшие остатки парка.

Посетив магазин, выезжаем из Майдана. За мостом через Ургу начинается подъём, по обочинам дороги стоят автомобили, из придорожных сосенок то и дело выходят грибники с пакетами, полными «улова». Вот и поворот на Красный Ватрас, дорога сбрасывает высоту, спускаясь в нижнюю часть села.

Если вчера мы были погружены в атмосферу «дворянских гнёзд», то сейчас нам предстояло познакомиться с промышленным прошлым края. Сёла по правому берегу Урги, которыми мы любовались вчера с противоположной стороны реки, помещикам никогда не принадлежали, являясь сначала патриаршими, а затем государственными. Этот факт, вкупе с низкой плодородностью земли и близостью Маровской ярмарки, на которую с востока пригонялись гурты скота, способствовал развитию здесь сначала кустарной, а затем заводской промысловой деятельности. Первое из этих сёл – Красный Ватрас, откуда Быковка видна как на ладони.

Прежнее название – Монастырский Ватрас, было изменено после Октябрьской революции в угоду времени. С XVIIвека крестьяне начинают обрабатывать кожу коров и лошадей, но затем переключаются на выделку овчин: в середине XIXвека Ватрас становится одним из крупнейших центров этого производства в губернии, уступая лишь Большому Мурашкину.

Здесь сохранилось немало добротных каменных особняков, украшенных коваными ставнями и решётками. Количеству их удивляешься, даже зная о промышленном прошлом села. Ещё большее впечатление производит громадная Рождественская церковь (1830 г.) – не в каждом уездном городе строились такие храмы! Во время «кулацкого мятежа» отряд уездной ЧК выстрелил из орудия по колокольне, на которой беспрестанно звонили в набат. В северной стене основания звонницы до сих пор заметна заложенная кирпичом пробоина округлой формы.

В соседней Тубанаевке, наоборот, выделка крупных кож осталась приоритетным направлением. Если в конце XVIIIвека это занятие велось исключительно для собственных нужд, то уже к концу первой трети века девятнадцатого уже 27 кожевенных заводов, расположенные по берегам разделяющей село надвое речки Гремячки (сколько же в этих местах Гремячих ключей!) поставляли свою продукцию на продажу. В 1858 году Тубанаевка по числу кожевенных заведений занимала 2-е место в губернии после села Богородского (нынешний Богородск), по ценности продукции – 3-е после Богородского и Арзамаса, по объёмам производства – 2-е после Арзамаса. За «место под солнцем» соперничали поднявшиеся с кустарного уровня крупные заводчики Токаревы и Замятины, а к концу XIXвека в лидеры вырвались Копашины. Промышленность здесь, как и в Ватрасе существовала до 1920-х годов и была уничтожена при свёртывании НЭПа.

Архитектурное наследие Тубанаевки вызвало у нас настоящий «культурный шок». Церковь в Тубанаевке, восстанавливаемая после десятилетий запустения, меньше и скромнее ватрасской, зато ограда её великолепна – кованая, с кирпичными «башенками» и массивными воротами. Внутри неё сохранилось несколько старинных надгробий с фамилиями Токаревых и Копашиных. Но самое главное – сколько же здесь старинных домов! И каких!!! И каменные двухэтажные особняки, и целые усадьбы из нескольких строений. Словно соревнуясь друг с другом в красоте, они украшены выразительным кирпичным или затейливым деревянным декором. Почти на каждом – почерневшие от времени железные таблички с названиями страховых обществ: «Северное», «Надежда», «Саламандра»... Кованые двери нижнего этажа одного из зданий – с тончайшей насечкой по металлу. Один из немногих деревянных домов построен из липовых брёвен, а фасад его под крышей украшен глухой резьбой! Меня не покидало ощущение «дежавю», словно я нахожусь в Большом Мурашкине…

Самых внушительных размеров – усадьба Александра Ивановича Копашина: огромный двухэтажный дом соединён с флигелем поменьше аркой с инициалами владельца: «А.И.К.». В нижней части села сохранился комплекс кирпичных строений копашинского кожевенного завода, построенных в конце XIX– начале XXвека, а ныне заброшенных. Где ещё в нашей области найдёшь такое уникальное село?!

В завершение нашей прогулки по Тубанаевке выглянуло солнце, а когда мы выехали на шоссе, над горизонтом появилась полоска радуги. По плавно набирающему высоту пустынному шоссе отправляемся в Спасское. На въезде в райцентр нас накрывает коротким дождиком – последним в этой поездке.

Первое русское поселение на месте Спасского, по всей вероятности, возникло в 1360-е годы, но, находясь на самой границе Нижегородско-Суздальского княжества, вскоре обезлюдело. Получается, Спасское не уступает в возрасте легендарному Курмышу! Первое же документальное упоминание поселения относится к 1399 году в «данной» грамоте Саввы Дмитриевича Сюзева, передающего свою вотчину «на помин души» Нижегородскому Благовещенскому монастырю. В Спасском проходили базары, на которых сбывалась кожевенное-меховое сырьё местного производства. Жители Спасского не брезговали выделывать кошачьи меха, благодаря чему за ними закрепилось прозвище «кошатников».

Немало старинных домов и здесь, но намного более скромных, чем великолепные тубанаевские особняки. Центральная площадь села отлично благоустроена. Особенно понравилась нам «полосатая верста» с тележным колесом и указателями расстояний до центров соседних районов: Сергача, Пильны, Воротынца,Лыскова, Княгинина, а также до Москвы и Парижа! Как тут не вспомнить: «И пошли они до городу Парижу...»

Главная достопримечательность села – источник «Карашев колодец», около которого установлена скульптура монаха: по легенде, Спасское было основано отшельником, поселившимся у родника. Продегустировав воду, мы сошлись во мнении, что по вкусовым качествам она нимало не уступает воде из Сытного ключа в Быковке! Наполнив «полторашки», на выезде из Спасского устраиваем последний привал: культурная программа подошла к концу, и нам остаётся только доехать до Сергача.

Погода окончательно наладилась, ветер стих, и ничто не мешает нам плавно катить по шоссе, наслаждаясь видами бескрайних полей в лучах вечернего солнца. Вскоре наступают сумерки и холодает, а тягуны становятся всё длиннее и круче. Наконец, миновав самый затяжной подъём, пересекаем северную объездную Сергача, достроенную 2 года назад, и дорога начинает стремительно сбрасывать высоту. Собор, сахарный завод, южная объездная – вот и наша любимая стоянка. Успешное окончание «сергачской» серии ПВД 2011 года отмечаем чаем с остатками провизии.

Завтрашним ранним, ещё погожим, утром экспресс помчит нас домой, а уже к вечеру придёт холодный циклон. Даже не верится, что столько событий уместилось в эти четыре незабываемых осенних дня! И как удачно всё сложилось! Даже мой багажник, выработавший свой ресурс, сломается уже дома, не внеся «ложки дёгтя» в финальную часть поездки, которую без тени сомнения можно назвать одной из лучших за всё время! За кадром – одни эмоции…